Почему Камчатка не станет русской Исландией

Когда разрушение природы оправдано? И можно ли минимизировать последствия? Камчатка стала очередной горячей точкой на карте России — и дело, как вы понимаете, далеко не в вулканической активности. Впрочем, по моим ощущениям, горячих точек на карте России уже столько, что полыхает вся страна.

… В Кунцево прямо сейчас местные отстаивают парк на улице Ивана Франко: ради строительства Северного дублера Кутузовского проспекта там хотят вырубить почти 3000 вековых деревьев, самое старое из которых — трехсотлетний кунцевский дуб. Местный муниципальный депутат утверждает, что смысла в этой дороге нет, кроме «удобного провоза дорогих задниц из Москва-Сити к рублевским дачам»…

… В это же время в Волгограде чиновники намерены разрезать трассой Волго-Ахтубинскую пойму — природный парк, занесенный в список ЮНЕСКО. И хотя региональным властям предложили аж три альтернативных проекта, которые обходят пойму, те приняли четвертый — по мнению чиновников, «разрезать» пойму быстрее и экономически выгоднее. По их плану строительство дороги предполагает вырубку 15000 деревьев, из них 2700 — реликтовые дубы. Местные активисты выходят на митинги, чиновники успокаивают их тем, что вырубка будет компенсирована посадками деревьев, но активисты возражают — новые дубы увидит лишь поколение, которое будет жить в 2120 году. Независимые экологи, проверив проектную документацию, нашли многочисленные нарушения, разрушающие гидрологию пойменного леса…

А что же Камчатка? 6 октября губернатор края Солодов назвал самым очевидным источником загрязнения Козельский полигон ядохимикатов. Как пишет «Новая газета», хранилище оборудовали в конце 1970-х под Козельским вулканом, зарыв в него более 100 тонн «химии», оставшейся от сельхозпредприятий (мышьяк, пестициды, тяжелые металлы). По данным СМИ, могильник и раньше давал течь. В 2009 году его даже начали укреплять и освоили на этом более 5 млрд рублей. Правда, сегодня этой цифре многие удивились — когда увидели, как выглядит Козельский полигон и подъезды к нему. И это происходит на Камчатке! В регионе, который называют русской Исландией, подчеркивая при этом, что Камчатка круче.

Но, знаете, я была в Исландии и не могу представить ситуацию, при которой там в принципе возможно нечто подобное. Исландцы понимают, что должны сохранять всю эту невероятную красоту. Они не живут так, как будто завтра потоп. Они понимают, что от сохранения природных красот зависит их настоящее и будущее. Я любовалась фотографиями Камчатки, смотрела фильм Дудя и слушала рассказы своей подруги, которая влюбилась в Камчатку. Но я также видела выброшенных на берег мертвых животных, слышала комментарии чиновников обо всей этой ситуации — и мне было больно и стыдно. Больно за то, что уникальный край с такими возможностями и огромным потенциалом не только не развивается, но и уничтожается. Стыдно за тех чиновников, которые говорили, что всё в порядке.

К слову, когда на Камчатке случилось то, что случилось, глава Минприроды Кобылкин заявил, что министерство не считает произошедшее катастрофой, так как не погиб ни один человек. Довольно циничная позиция чиновника, возглавляющего министерство, которое вообще-то должно заниматься защитой окружающей среды. Вот именно поэтому Камчатка не станет русской Исландией. По крайней мере до тех пор, пока государство будет относиться к природе как к расходному материалу. Я бы очень хотела побывать на Камчатке, но в то же время я убеждена, что тех огромных денег, которые я потрачу на поездку, местные не увидят. Жизненный опыт подсказывает, что они не пойдут на развитие туризма и инфраструктуры в регионе.

Недавно я услышала мнение, что ради удобства людей можно немного навредить природе, а потом ее восстановить. Но действительно ли это так? И действительно ли все восстановится до прежнего состояния? Я разбираю каждый конкретный случай, каждую конкретную ситуацию и вижу одну общую проблему — у нас принято не предотвращать проблему, а разгребать последствия. Вместо того, чтобы максимально безопасно утилизировать химикаты, их просто складируют в неподходящем для этого месте и забывают о них — ровно до момента, когда случается экологическая катастрофа. Вместо того, чтобы построить дорогу по альтернативной схеме, а не через природный парк, выбирается самый выгодный для чиновников вариант. В таком поведении я вижу злой умысел. Это хищническая эксплуатация и истребление всего живого ради наживы. Ради того, чтобы выкачать все соки из нашей страны, а на полученные доходы купить себе виллы за границей и получить гражданство в странах, где природу берегут и где можно серфить на пляже, не опасаясь химического ожога. Такова реальность.

Ко мне регулярно обращаются жители разных регионов с просьбой обратить внимание на ту или иную экологическую проблему, осветить ее у себя в блоге. Так в свое время было с Куштау, так было с Камчаткой. Обращений столько, что волосы встают дыбом. Где-то людей травят вредными выбросами с производств и МСЗ, где-то разрастается свалка, где-то отравляют реки — список бедствий я могу продолжать долго. Пишут из разных уголков страны, из красивых уголков, черт побери!

Когда мне приходит очередное такое сообщение, я понимаю одну простую вещь. Хорошо, я напишу, мне не сложно (хотя меня регулярно «накрывает» от ужаса из-за осознания масштабов проблемы), но все это будет бесполезно, если местные жители не будут все вместе защищать свой край. Ведь чем объяснить успех активистов с шиханом Куштау? Да тем, что говорить о них заговорили на всю страну только после того, как люди вышли к горе и окружили ее живой цепью, встав на пути спецтехники и ОМОНа. До этого они стучались во все двери, я и сама писала о шихане, но такого охвата мы не могли добиться.

Так вот, мне хочется, чтобы в каждой такой горячей точке — от Калининграда до Камчатки — местные жители были также активны, как защитники Куштау. Чтобы их пример вдохновлял и позволял не опускать руки, даже когда кажется, что все потеряно. Ничего не потеряно, пока есть люди, готовые бороться за землю, на которой они живут.